Танго Рио-де-ла-Плата
15 Января 2001

Танго родилось в этом "культурном пространстве" в последней трети 19 века, и никто сегодня не в силах точно определить ни день, ни час этого уникального события, поскольку это рождение - результат продолжительного исторического и социологического процесса. Ни Аргентина, ни Уругвай, если говорить серьезно и со всей ответственностью, не имеют никакого права претендовать на исключительное "отцовство" по отношению к танго. Но обе страны, расположенные по берегам Рио-де-ла-Платы, совершенно по одним и тем же причинам могут считать себя общей родиной танго. По каким? Два города-порта на берегах реки, подобной морю, способствовали рождению танго.
Переселение скотоводов-гаучо из сельской местности в города; ностальгия иммигрантов, большей частью итальянцев; желание поразвлечься моряков, которые останавливались в наших портах и увлекали нас заморскими ритмами ("хабанерой", например); радость черных рабов, которые открыли прелесть свободы; танцевальные салоны и публичные дома, где, чтобы отвлечься от серости повседневной жизни, собирался простой люд, к которому присоединялись и рабочие, и забойщики скота, и "непослушные дети" из "приличных семей"... Там, в портовой зоне, в пригородах Буэнос-Айреса и Монтевидео, родилось танго. И был один уругваец - Энрике Саборидо - который создал то самое первое танго "Ла Мороча" ("Неувядающая"), которое, несмотря на свое "неблагородное происхождение", сумело преодолеть границы предместья и выйти в "большую жизнь". Танго было посвящено прекрасной Лоле Кандалес, певице и танцовщице, тоже уругвайке. Был также еще один уругваец - Альфредо Гобби, родом из Пайсанду, который вместе с Анхелем Вильольдо (которого некоторые тоже считают уругвайцем) в 1907 году познакомил с танго Париж. Именно оттуда танго начало завоевывать мир...

Тогда почему же - если можно кучей документов это доказать - не известны или игнорируются также и уругвайские корни танго и наша роль в его распространении по миру? Попробуем объяснить причины этой несправедливости.
Во-первых, Буэнос-Айрес намного больше Монтевидео. 10 миллионов жителей в одном и едва полтора миллиона в другом. Еще с колониальных времен Буэнос-Айрес подавляет своей громадой Монтевидео. Аргентинская столица всегда была и есть громадным рынком и необъятной сценой, привлекательной для любого артиста, как Париж - для бельгийцев, швейцарцев и прочих франкоговорящих. Помимо многочисленных мест, где танцевали и слушали танго, в Буэнос-Айресе существовала мощная кинематографическая индустрия, благодаря которой - вместе с фильмами - танго разошлось по всей Латинской Америке и Испании. От этого оставался всего один шаг до поспешного вывода: "Буэнос-Айрес - это танго"...
Во-вторых, Монтевидео не имел своего кинематографа, он только сейчас начинает создаваться, также не было в Уругвае и своих студий звукозаписи, первая появилась только в 1941 году - "Сондор".
Мы всегда были бедными родственниками танго по материальным обстоятельствам (меньше население, меньше богатства, меньше технологического развития), и это нам не благоприятствовало. Но по уровню талантов наших музыкантов, композиторов и танцоров, по их всемирной славе - мы никогда не были и не будем на культурных задворках.
Таким образом, мы имеем полное право утверждать - громко и ясно, - что танго не является и никогда не было достоянием только одного города или только одной страны. Эта мелодия и танец представляют один регион, одну культуру - Рио-де-ла-Платы, которая является одновременно и уругвайской, и аргентинской. Вот самая подлинная правда о танго.
"Меркурио", Чили, 15.01.01, www.emol.com; перевод Tiwy.com.
* * *