Поселок Чавин-де-Уантар расположен к северу от Лимы, в самом сердце Анд, на высоте 3180 метров. Здесь, в долине реки Мосна, притока Мараньона, археологи обнаружили следы еще одной древней культуры, которую назвали по имени поселка – Чавин.

До сих пор рядом с древними развалинами стоят жалкие домишки местных крестьян, которых археологам просто некуда переселить. В 1840 году географ и любитель истории итальянец Антонио Раймонди по счастливой случайности оказался в гостях у местного жителя Тимотео Эспиносы. Раймонди был поражен, когда увидел, что столешницей в этом доме служила каменная плита с изображением божества. Это была древняя стела. Итальянец сразу понял ценность находки. Благодаря его стараниям стела была «спасена» и отправлена в Лиму. В 1874 году «стела Раймонди» нашла свое достойное место в Национальном музей археологии, антропологии и истории Перу.

Стела была первой ценной находкой в Чавине, которая заставила археологов присмотреться к этому району. Хулио Сезар Тельо, отец перуанской археологии, начал работы в Чавине в 1919 году. Он не был первым исследователем этой территории, но он первый высказал мысль о значении культуры Чавин в истории цивилизаций Перу.

Как предполагают ученые, Чавин был важным церемониальным центром. Сюда вели дороги со всех концов Перу – из прибрежных равнин, из горных поселений, из сельвы. Примерная дата возникновения комплекса - 1000 -1200 г. до н.э. Вероятно, Чавин был обитаем и ранее, но именно к этому времени относятся первые находки произведений искусства в стиле Чавин. Приблизительно в 800 г. до н.э., в период наибольшего расцвета и влияния, в Чавине началась своя «перестройка», и старые сооружения оказались перекрыты новыми храмами, что еще более усложнило изучение прошлого этой цивилизации.

Само происхождение культуры Чавин, а точнее - ее носителей до сих пор остается загадкой. Хулио Сезар Тельо считает, что корни Чавина надо искать в сельве, именно оттуда пришли будущие чавинцы. Это, на первый взгляд, легко подтверждается искусством и религией: чавинцы поклонялись животным, обитающим в сельве, – ягуару, кайману, змее. Эти могущественные, независимые существа олицетворяли для них силу и власть. В архитектуре и искусстве основными элементами были именно эти тропические животные и растения. Однако самое слабое звено в этой теории то, что в сельве не было найдено следов ни одной развитой культуры, которая могла бы дать толчок развитию Чавина, быть его «прародиной».

Необычность Чавина заключается и в том, что, как и Караль, влияние которого явно просматривается в его культуре, он сумел просуществовать почти тысячу лет без войн и конфликтов с соседями. Как и в Карале, здесь не было найдено ни защитных сооружений, ни вооружения. Считают, что Чавин был священной землей, которая не нуждалась в защите. И эта слава Чавина пережила его физическое существование более чем на 2 тысячи лет.

Когда в XIV в. в этих местах оказался монах Фрай Антонио Васкес де Эспиноса, местные жители рассказали ему, что в Чавин идут паломники из самых отдаленных мест Перу. Как отметил монах, это место имело такое же значение для них, как для христиан Рим или Иерусалим. Паломники совершали какие-то ритуальные действия и приносили подношения своим богам. А во время расцвета Чавина подношения поступали из таких далеких мест, как современные города Перу - Трухильо, Кахамарка, Лима, Уануко, Паракас. И в свою очередь, изделия из Чавина – керамика, ткани, золотые изделия - были найдены в сотнях километрах от него. Примерно в 800-500 гг. до н.э. Чавин был, если так можно сказать, в моде на огромной территории Перу, где были обнаружены следы его стиля в архитектуре и искусстве.

В III-IV в. до н.э. по неизвестным причинам Чавин перестал быть церемониальным центром (возможно, случился какой-то кризис древней религии), а в начале нашей эры на прежде величественных руинах начали селиться местные крестьяне.

Комплекс стал стремительно разрушаться и предаваться забвению. Но не только человек, но и природа «приложила руку» к уничтожению Чавина. Между 1925 и 1933 годами обильные дожди регулярно провоцировали мощные разливы реки Мосна, частично заливавшей Чавин, а 17 января 1945 года интенсивные ливни вызвали сильнейший сель, который практически полностью накрыл церемониальный центр и часть поселка многометровым слоем. И археологам пришлось начинать все сначала. Увы, какая-то часть найденного ранее была безвозвратно утеряна.

Археологические раскопки позволили восстановить некоторые детали жизни древнего Чавина. Поскольку это был религиозный центр, то главными действующими лицами там были, естественно, жрецы, которые успешно использовали все способы воздействия на психику. На центральной квадратной площади регулярно проводились гипнотические ритуалы, в которых участвовали сотни людей. Завораживающие танцы под волшебные звуки огромных ракушек, непонятный простому человеку шум воды из подземных каналов, все это служило жрецам.

Каналы, протяженностью более 3 км., были вершиной инженерного искусства чавинцев, они проложены даже под подземными туннелями. Каналы служили двум целям: практической - как дренаж, водоотвод (особенно это было важно для углубленных площадей) и ритуальной – для психологического воздействия на публику, которая не понимала происхождения мощного звука и воспринимала его как нечто сверхъестественное.

Каналы имели вентиляционные шахты - как для непосредственно вентиляции, так и для того, чтобы лучше было слышно шум бегущей воды. Вероятно, в некоторые каналы жрецы пускали мощный поток воды только во время церемоний, чтобы вызвать неожиданный акустический эффект. Сейчас каналы сухие, но результаты физического эксперимента показали, что звук воды в туннелях напоминал рев льва.

При проведении ритуалов жрецы использовали различные галлюциногенные средства. Культовым растением являлся кактус Сан-Педро, изображения которого, в том числе в руке у жреца – распространенный сюжет в чавинском искусстве. Кактус Сан-Педро содержит мескалин - алкалоид, вызывающий зрительные и слуховые галлюцинации. С его помощью жрецы впадали в транс, трансформируясь в тотемное животное - ягуара, либо кондора, змею, каймана, что, как верили тогда, позволяло священнослужителям контактировать с высшими силами, узнавать тайны бытия, а возможно, даже влиять на течение событий. Это процесс очень детально отображен в искусстве Чавина. При раскопках были найдены изящные трубочки из костей птиц, которые, как считают археологи, были использованы для вдыхания наркотика через нос.

Название кактуса «Сан-Педро» явно новое, идет от католических монахов. И оно очень символично, ведь апостол Петр имел ключи от Неба, так и кактус был ключом от царства небесного. Так что монахи явно на себе испытали действие кактуса с древних фресок. Кстати, на севере Перу – в Трухильо, Чиклайо - до сих пор можно найти курандерос (целителей), которые используют кактус Сан-Педро для лечения своих пациентов. В качестве галлюциногенов жрецы использовали также семена различных тропических растений, содержащие алкалоиды.

Жрецы были прекрасными астрологами и, наблюдая за небесными телами, могли предсказывать перемены климата, засухи и наводнения. Сочетая небесные наблюдения со знанием повадок животных и других знаков природы, они успешно составляли календарь сельскохозяйственных работ, что также повышало их авторитет в глазах народа.

Церемониальным ядром сначала служил Старый Храм с его Круглой Площадью и позднее - Новый Храм с Квадратной Площадью. Как выглядел Старый Храм до перестройки, сказать сейчас трудно, но подземные галереи под ним сохранились прекрасно и являются, пожалуй, самой зрелищной частью современного комплекса.

Впечатляют туннели Чавина. Их общая длина - около 3 километров. Одни туннели служили ритуальным целям (как Галерея Лансона), другие предназначалась для хранения подношений богам (как Галерея Жертвоприношений).

Конечно, самая знаменитая галерея та, где хранится символ самого древнего и важнейшего божества Чавина – Лансон (копье). Назван он так только потому, что формой напоминает это оружие. Лансон расположен в центре крестообразного пересечения подземных галерей под Старым Храмом. Сделан из белого гранита, имеет 4 с половиной метра в высоту и вкопан в землю, что могло символизировать плодородие. На обелиске изображено антропоморфное существо с необычными чертами, которые внушают страх и требуют повиновения: мощные клыки, когти на ногах и руках, волосы и брови в виде живых змей. Головной убор и пояс также состоит из голов змей и ягуаров. Божество на Лансоне смотрит на восток, где рождается новый день. Но предположительно только два раза в год – в день осеннего и весеннего равноденствия - луч солнца полностью освещал божество из отверстия, находящегося прямо над ним. В остальное время года свет практически не попадал в это помещение.

Интересно то, что галереи ничем не освещались. В отличие от всех остальных подземных сооружений на планете, здесь не обнаружено никаких следов копоти от факелов или чего-либо подобного. Видимо, это также служило для «промывания мозгов» при проведении церемоний. Когда новичка под воздействием наркотиков вслепую проводили по темным подземным тоннелям под звуки непонятно где текущей воды, встреча с главным божеством Лансоном, неожиданно освещенным одним лучом света сверху, должна была действовать, как удар молнии. В туннелях также есть маленькие комнатки (2х2 м), где, возможно, проходила инициация или психологическая подготовка жрецов к ритуалам.

В центре Круглой Площади был найден так называемый «Обелиск Тельо». По всей видимости, это не просто изображение божества, но своеобразная «библия», которую могли прочитать только священники Чавина. Возможно, на обелиске изображен миф о происхождении мира. На нем можно увидеть практически все растения и живые существа, обитающие в горах и сельве. Рисунок очень сложный, содержит 72 различные фигуры. Больше всего вопросов вызывает центральная фигура композиции. Обычно ее называют кайманом (точнее драконом с головой каймана и хвостом рыбы), но некоторые специалисты по некоторым признакам определили, что это голова крокодила. Кайман или крокодил? Почему это важно? Дело в том, что на территории Перу обитают кайманы, а вот крокодилы на всей территории Латинской Америки встречаются только в Эквадоре, следовательно, если считать изображение головой крокодила, то происхождение культуры Чавин можно искать даже там. Монолит, имеющий два с половиной метра высоты и расположенный в самом центре Круглой Площади, мог также выполнять роль солнечных часов. Любопытно, что на одной стороне обелиска главная фигура мужского пола, а на другой – женского. Как и «стела Раймонди», оригинал «обелиска Тельо» находится в Национальном музее Перу.

В более поздний период самой значительной и важной постройкой являлся Новый Храм, известный под названием Эль-Кастильо (крепость). Перед Новым Храмом находится Квадратная площадь, на которой проводились публичные церемонии.

Известно, что священным числом для чавинцев было 7, чем порой спекулируют местные гиды. К примеру, размеры Квадратной Площади 49х49 м. 49 это 7 в квадрате, чем гиды пытаются поразить туристов. Но это не имеет никакого смысла, т.к. 3 тыс. лет назад были другие меры измерения длины.

Как Квадратная, так и Круглая Площадь углублены, в чем также сказывается влияние Караля.

Рядом с Квадратной Площадью расположен Алтарь. Это монолит, на поверхности которого выдолблены 7 круглых углублений. Его называют Орион, поскольку расположение углублений совпадает с расположением звезд в созвездии Ориона, но если посмотреть с другой стороны, то, обладая воображением, можно увидеть очертания Ягуара. Очевидно одно, этот Алтарь служил священникам для каких-то вычислений, наблюдений за звездами, а возможно, за солнечным затмением, т.к. заполненные водой, эти углубления прекрасно отражают все небесные тела и явления.

Неплохо сохранившаяся деталь Нового Храма - Портик (колоннада) Хищных Птиц. На колоннах изображены мифические антропоморфные птицы, на одной – с мужскими признаками, на другой – с женскими. На верхней части колоннады – 7 птиц, причем северная колонна поддерживает блок из черного камня, а южная – из белого. Т.е. здесь соблюдены две основные тенденции – дуализм и священное число 7.

Уже упоминавшаяся «Стела Раймонди» представляет собой розовый монолит длиной 198 и шириной 74 см. Одна сторона гладкая, на другой изображено божество – антропоморфная фигура, держащая в каждой руке по жезлу, с отдельными элементами ягуара (когти, нос, клыки). «Головной убор» божества состоит из четырех зооморфных персонажей. Этот, так называемый «бог с жезлами», фигура очень древняя и популярная в Андах и культурах побережья. Например, в Паракасе найдено много изображений этого божества. Возможно даже, что «бог с жезлами» древнее самой культуры Чавин.

По внешней стене комплекса на высоте 12 м располагались очень необычные каменные головы. К сожалению, лишь одна из них сохранилась на своем месте, но в хранилище можно увидеть еще не один десяток этих голов. Все они имеют зооморфные признаки. Та, которая находится на стене, – полу-человек-полу-ягуар; есть головы с признаками птиц и т.п. Есть и совсем странные головы – с выделениями из носа. Считается, что они показывают различные стадии трансформации жрецов после употребления наркотика: от стадии тошноты, носовых кровотечений, которые могут возникнуть при вдыхании порошка через нос, до полного перевоплощения в тотемное животное. Возможно, эти головы были своеобразными хранителями храмов, но есть и еще одна гипотеза, о которой расскажу ниже.

В целом постройки были довольно сложными, с множеством разно уровневых платформ и площадок, террас и галерей, лестниц и колоннад, сложенных из блоков различных пород, доставленных в город из разных мест. Например, белый гранит, очень полюбившийся чавинцам, можно найти только на расстоянии в нескольких десятках километров. Все строения украшали многочисленные барельефы, стелы, скульптуры богов. Также все было строго ориентировано по сторонам света, в зависимости от их назначения.

Строения Чавина были сейсмоустойчивыми, что достигалось особой кладкой – слой больших блоков перемежался двумя слоями плоских камней.

Не могу не упомянуть об одной неожиданной гипотезе, что чавинцы практиковали каннибализм. В Галерее жертвоприношений, вместе с останками съеденных оленей, лам, птиц найдены также части человеческих тел разного возраста, которые были разрезаны, сварены или зажарены, также как и части животных.

Конечно, прямых свидетельств каннибализма нет, но известно, что в ту эпоху это было распространенным явлением. Приверженцы этой гипотезы находят ей подтверждение и в головах на стене. Известна практика, когда головы поверженных врагов, либо, наоборот, очень уважаемых членов общества, конечно же, с диаметрально противоположными целями, выставлялись на всеобщее обозрение. И вот каменные головы, являются, якобы, подтверждением такой практики в Чавине.

В целом же в Перу с V в н.э. каннибализм исчезает полностью, но практика демонстрации голов убитых врагов или умерших родственников сохранилась до Х века.

Еще одна загадка Чавина – полное отсутствие (как и в Карале) захоронений того периода. По этому поводу пока нет даже гипотез.

Одна из главных бед перуанской археологии – мизерное финансирование, которого едва хватает на раскопки. Часто финансовую и интеллектуальную помощь оказывают другие страны. Так, в Чавине большую часть раскопок проводили археологи из Стэнфордского университета, а недавно Япония выделила безвозмездно 2,5 миллиона долларов на строительство Национального музея Чавина, где будут собраны различные находки этой культуры.

Хотя, может быть, и не этично говорить о нехватке денег на археологию в стране, где большая часть населения живет в ужасной нищете. Тот же поселок Чавин-де-Уантар поражает бедностью. Все население говорит на кечуа, практически вся женская половина, от девушек до старушек, ходит в национальных нарядах. Конечно, не в ярко-карнавальных, как обычно показывают в фильмах, а в стареньких, потертых одеждах, и обязательно - в традиционных шляпках. И становится обидно, что страна с таким богатым прошлым не может предоставить достойного настоящего своим жителям.