Notcoin — будущий дроп от TON/Telegram

Гондурас на фоне латиноамериканских перемен

Олег Ясинский, Чили
23 Июля 2009г.
Недавний военный переворот в Гондурасе напомнил миру о существовании этой маленькой страны. Из почти восьми миллионов её населения, по данным ООН, в состоянии «бедности и нищеты» живёт около 74,8%. В сельской местности эта цифра достигает 90%. Другие источники оптимистично утверждают, что бедных в Гондурасе ВСЕГО чуть больше 60%. Примерно 30% доходов страны – перечисления её граждан, работающих за границей, в основном, в США, своим семьям. По официальной статистике, безработица составляет 27%, а по неофициальной безработных здесь – 55% от трудоспособного населения. Тысячи детей и подростков живут на улице.

Тем, кого уже успели убедить в том, что бедность и отсутствие личных свобод – продукт социалистической системы, напомним, что в последние сто лет своей истории Гондурас был не вотчиной «страшных диктаторов» Кастро и Чавеса, а как раз наоборот – региональным форпостом «защиты западных ценностей», нашпигованным североамериканскими военными инструкторами, которые вели с его территории «грязную войну» сначала против Кубы, потом против сандинистской Никарагуа и заодно – против национально-освободительных сил двух других соседей – Сальвадора и Гватемалы. Эти страны представляли «коммунистическую угрозу свободному миру». Поэтому нехорошее слово «Гондурас» в своё время так удачно вписалось в советскую пропаганду как символ неприличной политики США в регионе.

Но век XXI поднимает над вершинами и глубинами континента новые ветры. С разрушением «империи зла» обещанного капиталистическим Агитпропом мирового демократического рая не наступило. Приватизация здравоохранения, образования, пенсионных фондов, воды, недр, превращение стран в торговые предприятия, оказавшиеся в руках ТНК (международных мафиозных структур), выбросили со скоростных автострад «прогресса» на обочину жизни всех неконкурентоспособных и нерентабельных: пенсионеров, детей, молодежь, женщин, коренные народы и другие «меньшинства», являющиеся, по сути, огромным большинством.
***
Латинская Америка, обескровленная диктатурами 70-х и гражданскими войнами 80-х, была превращена в гигантскую лабораторию неолиберальных реформ. Вместо традиционных солидарности и взаимопомощи двигателями прогресса объявлялись индивидуализм и конкуренция. Все, кто в этом усомнится, объявлены врагами свободы и прогресса, ностальгическими коммунистами и неисправимыми консерваторами. Результат «реформ» не заставил себя ждать, и новомодная модель, больше похожая на смирительную рубашку, затрещала по швам.

Сначала, 1 января 1994 года, взорвался индейский штат Чьяпас в Мексике, всего в 200 км к западу от гондурасской границы. Восставшие заявили о праве на своё место в обществе, превратившем их в изгоев. В конце уходящего века, закончившегося, как многим казалось, окончательным поражением великих социальных утопий, это задаёт совершенно новую парадигму старой борьбы. Вместо харизматических партийных вождей и героических партизан, на авансцену истории выходит гражданское общество. Вооружённое восстание индейцев в Чьяпасе становится катализатором гражданского восстания сотен тысяч граждан по всей Мексике, сорвавших правительственные планы устроить бойню на юге страны и вынудивших власти сесть за стол переговоров с теми, кого раньше не принято было пускать на порог.

Проходит ещё всего 5 лет, и президентом Венесуэлы, расположенной всего в полутора тысячах км к юго-востоку от Гондураса, стал мало кому известный бывший полковник Уго Чавес, правление которого перевернуло венесуэльское общество и показало всем, кто способен видеть, что политика на благо собственного народа возможна. После свержения Альенде в 1973 году Венесуэла становится первой страной Латинской Америки, где рядовые граждане начинают участвовать в политической жизни, а слово «демократия» приобретает реальный смысл. Действия Чавеса, направленные на защиту интересов большинства венесуэльцев, вызвали настоящее бешенство среди местной экономической элиты и её североамериканских партнёров. Контролируемые одними и теми же экономическими группами, международные и местные СМИ начали информационную войну против венесуэльского правительства.

В 2006 году в самой индейской стране мира – Боливии, где коренное население составляет больше половины населения, тоже впервые в истории континента, президентом становится индеец Эво Моралес, который также начинает структурные реформы в интересах рядовых граждан. И опять - война мировых СМИ и местной олигархии, угрозы и экономические санкции со стороны США, убийства гражданских активистов и сторонников правительства, финансируемые бандами наёмников, захват ими аэропортов и правительственных зданий, угрозы раскола страны, расистские призывы – всё с тем, чтобы спровоцировать ответные репрессии со стороны властей, обвинить в этом правительство и таким образом создать повод для его свержения… В этой ситуации Эво проявил чудеса терпимости и терпения, и экстренная встреча в верхах латиноамериканских президентов в защиту боливийской демократии, проведённая в Сантьяго, поставила заговорщиков на место и предотвратила переворот, казавшийся неминуемым. В результате глубоко символичного совпадения 11 сентября 2008 года в чилийском президентском дворце Ла Монеда, где ровно 35 лет назад, выполняя свой долг, погиб конституционный президент Сальвадор Альенде, все государственные лидеры стран региона заявили о единодушной поддержке законной власти Боливии. Они жёстко предупредили путчистов, что не признают другого правительства.

Ровно через год после прихода к власти Эво Моралеса, в январе 2007 г., в другой латиноамериканской стране – Эквадоре становится президентом мало кому известный тогда молодой экономист Рафаэль Корреа. Его победа- результат многолетней борьбы социальных и индейских движений, которые путём мирной мобилизации граждан против неолиберальных реформ, разоривших страну, свалили троих предыдущих президентов. Получивший образование в одном из лучших университетов США, Корреа как мало кто другой понимает логику механизмов экономической зависимости бедных стран в рамках действующей модели. Он следует примеру Венесуэлы и Боливии в опыте созыва Конституционной Ассамблеи – начального механизма для подключения широких слоёв населения к управлению страной.

В последние годы эти три правительства являются основными объектами информационной и экономической войны со стороны транснациональных корпораций и местных олигархических групп. Разумеется, эта война опирается на полную поддержку администрации Буша, применившей жёсткие экономические санкции против Боливии и развернувшей у берегов Венесуэлы, впервые после Второй мировой войны, эскадру Четвёртого флота. Одно из главных «преступлений» Чавеса - то, что его приход к власти сорвал планы по приватизации богатейшего и эффективнейшего государственного предприятия Латинской Америки – Венесуэльской Нефтяной Компании (ПДВСА). Доходы от нефти работают сегодня на медицинские и образовательные программы, равных которым нет в регионе. СМИ любят называть это «популизмом». Безвозмездная помощь Венесуэлы соседним государствам, испытывающим экономические трудности в результате многолетнего грабежа их богатств известными благотворительными организациями наподобие МВФ, называется «имперскими амбициями». Политическая система, опирающаяся на самую высокую в истории страны степень народной поддержки и участия в принятии важных государственных решений, при полной свободе слова оппозиции и всеми признанном отсутствии политзаключённых, на странном языке СМИ называется «диктатурой».

В январе 2007 г. в соседней с Гондурасом Никарагуа к власти возвращается Даниэль Ортега – исторический лидер сандинистов, правивших страной с 1979 по 1990 г. после организованного ими народного восстания против кровавой тирании клана Сомосы. Маленькая страна с тремя миллионами населения оказалась один на один с США. Администрация Рейгана восприняла победу сандинистов как прямую угрозу национальной безопасности и, чтобы не допустить возникновения «второй Кубы», блокировала и минировала гражданские порты Никарагуа, а с территории Гондураса организовала вторжения орд наёмников – «контрас», именовавшихся «демократической оппозицией». Эти «демократы» убивали учителей, участвовавших в кампании по ликвидации безграмотности, и грабили крестьянские кооперативы. Боевиками были национальные гвардейцы Сомосы, бежавшие от ответа за военные преступления в Гондурас. Это одна из самых трагических страниц латиноамериканской истории.

Прошло около 20 лет. Никарагуанские революционеры разделили между собой экспроприированные поместья диктатора, научились выстраивать политические альянсы с сомосистскими политиками и предпринимателями-мафиози и начали преследовать за критику товарищей по оружию. Авангардом этого процесса «обновления» сандинизма стал Ортега. Его нынешняя победа на президентских выборах вызывает противоречивые мысли. С одной стороны, это возвращение сил, когда-то победивших диктатора, что говорит о том, что семена, посеянные в те годы, не удалось уничтожить… А с другой – чувство того, что эта революция оказалась похищенной, узурпированной окружением Ортеги… Кажется, вся его революционная риторика вызвана стремлением сыграть на нынешней «левой» региональной конъюнктуре… Уже давно никто из моих никарагуанских знакомых не может заставить себя поверить в искренность и последовательность Ортеги.

В другой соседней с Гондурасом стране – Сальвадоре, являющемся самым густонаселенным и промышленно развитым государством Центральной Америки, на президентских выборах 2009 г. победил журналист Маурисио Фунес - кандидат Фронта Национального освобождения им. Фарабундо Марти. Марти был создателем сальвадорской компартии. А фронт, названный его именем, был самой массовой и эффективной партизанской организацией Центральной Америки, реально опиравшейся на народную поддержку. Несмотря на умеренность первых заявлений Фунеса как президента, что приоритеты его правительства – умеренные реформы, наподобие бразильских, и сохранение хороших отношений с США, за ним стоят мощные и хорошо организованные социальные организации и профсоюзы, способные потребовать от нового правительства выполнения его предвыборной программы.

Третий сосед Гондураса – Гватемала – тоже переживает непростые времена. Социал-демократический президент Альваро Колом предпринимает умеренные попытки достичь хоть немного большего социального равенства в стране, раздираемой контрастами между вопиющей нищетой большинства и оскорбительной на этом фоне роскошью немногих. Колом пытается укрепить роль профсоюзов, создать механизмы гражданского контроля над властью и самое рискованное – расследовать преступления ультраправых «эскадронов смерти». Гватемальская олигархия и круги, связанные с бывшим военным руководством, направили президенту немало сигналов-предупреждений о том, кто остается истинным хозяином страны. В сегодняшней Гватемале нарастает атмосфера хаоса и неуверенности в завтрашнем дне.

И чтобы дополнить рисунок складывающейся в регионе новой «оси зла», вспомним, что в прошлом, 2008 году, на президентских выборах в Парагвае победил Фернандо Луго - бывший католический священник, последователь идей «Теологии Освобождения», утверждающих необходимость единства христиан и левых для построения более справедливого общества. «Народная церковь» и её священники - сторонники теологии освобождения - играли огромную, часто решающую роль в революционных движениях Центральной Америки, и среди них немало мучеников, погибших в этой борьбе.

***
Нынешний военный переворот в Гондурасе – следствие и причина событий континентального и мирового плана. Именно поэтому к нему приковано огромное внимание, не пропорциональное масштабам и влиятельности страны, да простят меня за эти слова её жители.

В 2005 году новым президентом Гондураса стал Мануэль Селайя, «Мель», кандидат правой Либеральной партии. Он – богатый землевладелец и предприниматель. Его хобби – верховая езда и пение под гитару. Этот провинциальный политик одной из самых провинциальных стран мира внешне похож на располневшего героя-любовника из мексиканской мелодрамы: он простоват, усат и любит носить ковбойские сомбреро. Любимое клише в его лексиконе, когда он говорит о себе, это старомодное «ваш покорный слуга.

Мель Селайя, став президентом, вынужден был обратиться за помощью к президентам-«популистам», как пишут информированные международные издания. Чтобы понизить цены на бензин, он обратился к «тирану» Чавесу, как уточняют другие издания, и получил венесуэльскую нефть на следующих условиях – 50% её стоимости в кредит под 1% с отсрочкой платежа на 25 лет при условии инвестиции высвободившихся средств в социальные программы в самом Гондурасе. Вот какую подлость против своих народов задумали «популисты»! Правительство США увидело в этом акт «коррупции» и тут же усложнило процесс выдачи виз гражданам Гондураса. При Селайе в стране наблюдается самый высокий в Центральной Америке экономический рост и самый низкий за последние 16 лет уровень инфляции.

Когда правительство дважды снижает цены на бензин, чтобы понизить цены на пассажирские и грузовые перевозки, что, в свою очередь, снизило бы конечные цены на продукты питания, транспортники отказываются снижать цены. Они обвиняют правительство в том, что оно «вмешивается в частный бизнес и нарушает принципы свободной торговли». Следующий шаг Селайи - сближение с только что созданным левыми правительствами региона экономическим союзом АЛБА («Боливарианская Альтернатива для Америк»), в который входят сегодня Венесуэла, Куба, Никарагуа, Боливия, Эквадор и несколько островных государств Карибского моря. Процесс вступления в АЛБА занимает целый год из-за того, что Национальный конгресс Гондураса под различными предлогами отказывает правительству в ратификации этого международного соглашения.

В этот же период Джордж Буш-младший обращается к Селайе с просьбой принять в Гондурасе террориста Луиса Посаду Каррилеса, поскольку на «антитеррористической» территории Штатов их властям этот персонаж крайне неудобен. Бывший сотрудник репрессивных органов кубинского диктатора Батисты известен тем, что, живя в Венесуэле, организовал ряд крупных терактов во спасение демократии на Кубе. Например, взрыв в воздухе в 1976 г. кубинского гражданского самолета, летевшего из Гаваны в Каракас, в результате чего погибло 73 человека, или серия взрывов бомб в гаванских отелях в 1997 году, о чём он сам с гордостью рассказывал на одной из пресс-конференций. «Непредсказуемый популист» Селайя отказывает Бушу в этой просьбе.

Главным обвинением путчистов, свергнувших Селайю, и наиболее повторяемым мировой прессой, является его «попытка изменить конституцию, чтобы обеспечить себе переизбрание на второй срок».

Вот что пишет на это счёт гондурасский экономист Мигель Касерес в письме к одному из соотечественников:

«Его свергли потому, что путём общенационального опроса, который должен был состояться 28 июня, у населения спросили бы, согласно ли оно или нет, чтобы в конце ноября на выборах президента, депутатов и мэров была бы добавлена четвёртая урна, где граждане высказались бы, хотят они или нет проведения Конституционной ассамблеи… Конституционная ассамблея была бы проведена уже после окончания президентского срока Меля Селайи. Поэтому для его переизбрания не было ни малейшей возможности.

Мель Селайя виновен в другом – в том, что он спровоцировал процесс гражданского участия… Конституционные изменения позволили бы пересмотреть абсурдные условия контрактов по обеспечению страны электроэнергией, заключённых с предпринимательской элитой страны, или вопрос телефонных концессий. Изменения в Конституции позволили бы получать более широкое - демократическое - мнение социальных групп, не участвующих в традиционных политических партиях, за которые голосует менее половины избирателей и, следовательно, обладающих низкой общественной легитимностью…

Мель сделал две вещи. Он осуществил на практике экономические меры, направленные на стабилизацию, сокращение и недопущение роста стоимости жизни, и предпринял другие, направленные на то, чтобы увеличить уровень их дохода…

…Одной из первых мер, предпринятых его правительством, стали шаги по понижению… цены на бензин. Это очень не понравилось нефтяным компаниям, и их недовольство возросло ещё больше, когда был подписан контракт о снабжении нефтью из Венесуэлы…

Третьей мерой было сокращение процентной ставки в банковских кредитах на жильё. Представляешь разницу между тем, чтобы платить от 24 до 32 годовых процентов или получить возможность платить половину или треть от этой суммы? В частных разговорах Мель любил говорить: «Мы надавили на банки, и они снизили проценты». Разумеется, банкиры от этого не были в восторге…

Это сокращение процентной ставки на жильё улучшило доход семей, что, в свою очередь, вызвало рост заказов на строительство домов, стимулировало больший спрос на цемент и другие стройматериалы, увеличило продажу инструментов, спрос на перевозку материалов и главное – обеспечило занятость строительных рабочих. Большая экономическая активность и больше работы значили больший уровень дохода для бедных семей, для мелких и средних предпринимателей и даже для крупных импортёров и производителей стройматериалов… Даже банки, стоявшие во главе этих процессов, увеличили свою прибыль, потому что резкое увеличение спроса на кредиты более чем компенсировало понижение процентных ставок…

Еще одной важной составляющей в повышении доходов стало увеличение минимальной зарплаты… Наверняка ты вспомнишь прошлогоднее повышение международных цен на пшеницу, нефть, кукурузу, растительное масло и т.д. Естественно, эти цены перешли на внутренний рынок и понизили покупательную способность населения. Потом международные цены упали, но у нас никто их не снизил. Селайя много раз обращался к предпринимателям с просьбой понизить цены. Он просил об этом производителей муки, птицы, яиц, масла… всех тех, кто объяснял когда-то их резкое повышение ростом цены на нефть и транспортные услуги. Те немногие, кто согласился снизить цены, сделали это в микроскопической пропорции по отношению к их предыдущему повышению. В ответ на это Селайя повысил минимальную зарплату примерно на 60%. Это тоже привело к изменению корреляции поддержки и неприятия».

Известно множество случаев, когда избранные народом, требовавшем перемен, его представители, придя к власти, предавали своих избирателей и находили достаточно причин и отговорок, чтобы не выполнить предвыборные обещания. Но случаев наоборот, когда какой-то политик из традиционной партий, уже будучи у власти, изменяет интересам своей социальной группы и начинает структурные реформы в пользу большинства населения, в истории - единицы. В ответ хозяева гондурасских СМИ развязали кампанию по запугиванию населения: «У тебя отберут собственность», «государство заберет и увезет на Кубу твоих детей» и т. п.

Аргентинский обозреватель Хуан Хельман пишет: «Несмотря на то, что Селайя никогда не затронул всерьёз интересы ни иностранных корпораций, ни местных хозяев экономической власти, он представлял угрозу «дестабилизации». Следует отметить, что референдум о созыве или нет Конституционной ассамблеи, которая могла бы позволить переизбрание Селайи, носил не обязательный, а рекомендационный характер. В Вашингтоне никому не доставила неудобств конституционная реформа, позволившая в Колумбии переизбрание близкого союзника США Альваро Урибе, проведённая безо всякого предварительного плебисцита. Потому что одно это одно, а другое это другое...»

Мануэль Селайя не является ни «марксистом», ни «социалистом». В Шестой статье Идеологических принципов Устава Либеральной партии Гондураса говорится, что её «главный принцип – социальная интеграция, и поэтому главное правило, по которому должна развиваться экономика страны, - это экономический рост с соблюдением социального равенства». Селайя – первый в истории своей страны президент, попытавшийся осуществить это на практике.
Поделиться
Ссылка скопирована!