В бытовом фольклоре России есть особая «гондурасская тема». Почему так «повезло» именно Гондурасу¹ понять можно: в названии этой страны есть фонетическая энергетика, экзотический шарм с элементами мистики и тайны и даже сублимированная эротика, улавливаемая как рядовыми российскими гражданами, так и в элитарных кругах – на эстраде, в парламенте, масс-медиа, тусовках различного рода. Существует тьма выражений с названием этой страны: «Гондураснуть (трахнуть) по башке», «это полный Гондурас!» (т.е. сплошной беспредел), «гондурасить (вкалывать) до пенсии», и даже в значении «воевать»:

«Чтоб одного лампасом приукрасить, Здесь всей оравой будем гондурасить»…

Самая употребляемая поговорка на эту тему: «Лучше калымить в Гондурасе, чем гондурасить на Колыме». Лагерный ее «генезис» несомненен. В «зековской» мемуарной литературе и «лагерно-бардовских» песнях «образ» Гондураса повторяется постоянно. «Зеки» советской эпохи никак не допускали, что Гондурас был задворками, «медвежьим углом» Центральной Америки. Для них эта страна была олицетворением прекрасной недостижимой мечты. «Зеки» рисовали себе идеализированный образ далекой банановой республики: без смертельных морозов и колючей проволоки, с жарким солнцем и пальмовыми рощами, мерцающей лазурью моря и пылкими мулатками…

Гондурас иногда называют «невидимой страной». Он как бы находится в «тени истории», уступив право на запоминающиеся «знаковые» события своим соседям по региону – Мексике, Кубе, Гватемале, Никарагуа, Сальвадору. Кроме Франсиско Морасана², избранного президентом страны, а затем Федерации Центральноамериканских государств, Гондурас не выдвинул сколько-нибудь крупной исторической фигуры. Их не было даже с «отрицательным знаком» - наподобие доминиканца Трухильо или никарагуанца Сомосы. Явно отсутствуют гондурасские «звезды» мировой величины в области культуры и искусства. Даже признанным эрудитам придется поднатужиться, чтобы назвать имена писателей, поэтов, художников, музыкантов родом из Гондураса.

Гондурасские политики редко возникают в хронике новостей мировых средств массовой информации. Отсутствие эксгибиционизма – невероятное качество у политиков. И, возможно, именно в этом гондурасцы уникальны. Создается впечатление, что они предпочитают созерцать события международной жизни, а не участвовать в них. Здравомыслие политиков и рядовых гондурасцев совмещается в одном: и те и другие предпочитают у себя в стране «худой мир хорошей ссоре».

Нужно заметить, что ученые мужи иногда утверждают, что «национальный характер» гондурасцев все еще находится в процессе формирования. Поэтому, мол, и в повседневной жизни они довольствуются «заемными» образцами. Гондурасское plato tipico – это то же самое, что едят жители Гватемалы или Доминиканской республики, в музыке гондурасец не отторгает того, что звучит в соседних странах, особенно гватемальскую маримбу. Даже в «алкогольном плане» Гондурас не блещет национальной самобытностью. Самый потребляемый гондурасцами напиток – никарагуанский ром «Флор де канья». Гондурасскую «продукцию» народных промыслов – ткачество, керамику, чеканные изделия, - тоже можно считать талантливыми репликами того, что созидают artesanos в братских республиках Центральной Америки. Справедливости ради надо отметить, что гондурасцам нет равных в мастерстве резьбы по дереву.

Обделен Гондурас историческими памятниками. Цивилизация майя на гондурасской территории представлена только одним архитектурным комплексом в Копане. Но чтобы побывать там, надо затратить уйму времени, усилий и денег. Туристы предпочитают добираться туда из Гватемалы. От Тикаля до Копана – рукой подать. Даже своих вулканов, которые являются неотъемлемой частью пейзажа Центральной Америки, гондурасцы не имеют. Им приходится созерцать вулканы через границу - на сальвадорской и никарагуанской стороне.

И как тут не удивляться, что при всей этой «незаметности» страноведческих, исторических и культурологических факторов, массовое сознание россиян прочно и, кажется, навсегда зациклилось на Гондурасе.

В начале 80-х годов прошлого столетия я приобрел в одном из букинистических «подвальчиков» Гаваны книгу под названием «Похвальное слово Тегусигальпе». Это была антология статей, посвященных прошлому и настоящему гондурасской столицы³. Книгу я прочел от корки до корки, «теоретически» познакомившись с этим городом, название которого означало на языке индейского народа науатль – «Серебряные холмы». Романтично, маняще, загадочно. Каких-либо туристических планов в отношении Гондураса я тогда не вынашивал даже в мечтах. Страна находилась, образно говоря, меж «трех огней»: внутренние войны в Никарагуа, Гватемале и Сальвадоре были в самом разгаре, западная пропаганда активно использовала тезис о «советском вмешательстве» в дела Центральной Америки. Москва обвинялась в тайном финансировании лево-марксистских повстанческих группировок, поставках им оружия «по кубинским каналам».