Панама: Памяти Павла Владимировича Ульянцева
9 Октября 2009г.
Его родители, Владимир Ульянцев, ростовский священник далеко не последнего ранга, и его жена Ольга, в жестокий 1918-й бежали из России под крыло югославского царя Александра в Сербию, где в 1928 году и родился Павел. Родители постарались дать сыну приличное образование, благо, что в составе русского кадетского корпуса, нашедшего приют в Сербии, было немало образованных людей. Судьба Павла начала свои крутые виражи уже в его ранней юности, отмеченной началом второй мировой.
«Мама предусмотрительно обучила меня немецкому языку», - рассказывал Павел Владимирович, и немцы, уже в конце войны, наскоро обучив, использовали его то ли в зенитных подразделениях Люфтваффе под Берлином, то ли в войсках РОА. Антисоветская пропаганда и настроенность родителей сделали своё дело, и Павел уже в середине 1945-го служил переводчиком в американской группе войск. В 1948-ом, когда возникла реальная угроза его отправки вместе с американским воинством на корейский фронт, родители, воспользовавшись старыми связями в русских эмигрантских кругах, покинули берега беспокойной и разоренной войной Европы и переехали в Чили. В Сантьяго Павел окончил военно-морское училище, но служил в ВМФ Чили недолго, занявшись вскоре бизнесом - морскими перевозками и рыбной ловлей.
Самыми яркими страницами своей жизни Павел Владимирович считал свою работу на американскую компанию, осваивавшую нефтяные и газовые месторождения на юге Чили. Перевозить груз приходилось в бурных водах архипелага Огненная Земля. Не менее запоминающимися были морские походы через Атлантику на собственной яхте. Впрочем, приключений в жизни ему всегда хватало. Большого роста, кряжистый, сложенный по типу русских богатырей, каким их рисуют в сказках, он никогда не терял своей национальной идентичности, гордился ею и своей православной верой, несмотря ни на что, и всюду любил и пропагандировал всё русское.
В 1973-м, когда после кровавого переворота Пиночет пытался арестовать советские рыболовные суда в порту Вальпараисо, Павел Владимирович тайно снабжал наших моряков продовольствием и топливом и вскоре был вынужден бежать от лап чилийской охранки в Панаму.
К моменту побега в Панаму, Павел Владимирович был уже дважды разведён, в Панаме он женился в третий и последний раз. Его жена Луиза, архитектор по образованию, но из крестьянской глубинки, занималась строительным бизнесом и вращалась в кругах, близких генералу Омару Торрихосу. Она помогла Павлу Владимировиу построить отель на пляже Коронадо, а потом и дом в горах, куда можно было после 40 км горного серпантина сбежать от тропической жары. Сколько же русского, российского народу, перебывало в этом отеле, на пляже и в его украшенном в русском стиле доме в горах, особенно с началом нашей «перестройки» и установления отношений с Панамой! Сколько рому, водки с «колой» и креветок было выпито и съедено многочисленными российскими гостями, в том числе и официальными лицами за столом у гостеприимного хозяина.
Когда сейчас я вспоминаю об этом гостеприимстве, о своих разговорах с Павлом Владимировичем и о его потом как бы покатившейся «под горку» на склоне лет карьере предпринимателя, я понимаю, что главной причиной его известности среди российского люда в Панаме, уважения к нему было и останется в памяти знавших его людей это его далеко не всегда обычное у русских эмигрантов глубокое, не лубочно затёртое понимание русской культуры, её цивилизационной сущности. Выросший в детстве и отрочестве в русской среде, он сумел сохранить и пронести через все земные широты и многоязычье чистую русскую речь, знание русской литературы, музыки, русских песен, живописи и буквально наслаждался возможностью поделиться этим своим умением и достоянием с соотечественниками.
Он выражал это и через свою приверженность к православию. В церковных кругах России Павел Владимирович стал известным в начале 90-х, благодаря книге о нём и других русских эмигрантах в Латинской Америке тогдашнего корреспондента ТАСС в Панаме Александра Чернова. Большой и бескорыстной была помощь Павла Владимировича в создании в Панаме в 1998 году русского православного прихода. Непосредственное участие в этом деле принял митрополит Московский и Всея Руси Кирилл, тогда руководивший Управлением внешних сношений русской православной церкви.
Похороны Павла Владимировича Ульянцева состоялись 7 октября. Он нашёл свой последний покой там же в горах, рядом с домом, в построенной им часовне, где в 1986 году он похоронил своего отца, тогда настоятеля русской православной церкви в Сан-Франциско, нежданно умершего в Панаме у сына в гостях.
Пусть эта православная часовня и еще три тысячи сосен, посаженных им на горах окрест, будут памятником Павлу Владимировичу и символами любви к России одного из тысяч её сынов, отторгнутых судьбой от неё и её культуры, но оставшихся верными ей до конца. Спасибо тебе, Павел, за это. И за то, что далеко в панамских горах есть кусочек твоей и нашей «русской земли и души».
Некролог, присланный из Панамы:
Памяти Павла Ульянцева
3 октября 2009 года ушёл от нас наш соотечественник Павел Владимирович Ульянцев.
Почему мы так поражены и с трудом смиряемся с этой утратой?
Видимо, потому, что весь облик Павла, образ его жизни, бодрый, жизнерадостный внутренний его дух никак не соответствовал его 80-летнему возрасту. Это первое, что вызывает удивление.
Второе не менее удивительно – не быв за всю жизнь ни одного дня в России, Павел Владимирович явил нам образ истинного русского человека. И дело не столько в его самобытной русской речи и не в широко гостеприимной натуре.
А дело в том, что он был истинно православным человеком.
«Отношение к Церкви – вот пробный камень для русского человека.
Кто верен Церкви, тот верен России, тот воистину русский». *
Не имея возможности бывать на Богослужениях, Павел Владимирович ежедневно молился в выстроенной по завету отца – протоиерея Владимира Ульянцева – часовне.
В нашу последнюю встречу, 12 июля, в день его рождения и день Ангела, мы застали его за чтением духовной литературы. В его доме всегда горели свечи перед благоговейно почитаемыми иконами.
Но лучшая свеча на его могиле – воздвигнутая им при жизни, первая в Латинской Америке, Православная Часовня в честь равноапостольных князей Ольги и Владимира.
Упокой, Господи, душу раба твоего новопреставленного Павла.
* Священномученик Архиепископ Иларион Троицкий