Из Колумбии в Венесуэлу. Первые впечатления Олега Ясинского.
2 Сентября 2008г.
- Олег, расскажи о твоей поездке в Колумбию. Какие области страны удалось посетить, и насколько отличается реальная жизнь людей этой страны от картинки по CNN?
- Целью поездки было знакомство с жизнью людей в стране, которая стала эпицентром журналистских и политических сплетен и слухов в регионе. В стране с самым проамериканским и в то же время самым поддерживаемым населением правительством Латинской Америки. С самым старым в Латинской Америке партизанским движением. И самой страшной в регионе статистикой политических убийств.
Кроме Боготы, куда прилетает самолет, удалось посмотреть немного провинцию Толима, в которой 50 лет назад зарождалось партизанское движение; «Кофейную ось» с центром в городе Армения, самую спокойную зону Колумбии и с самым высоким уровнем жизни; а также провинцию Чоко - в сторону тихоокеанского побережья и панамской границы - самую бедную и заброшенную часть страны; и самую "горячую" в смысле вооруженного конфликта зону - Долину реки Каука и муниципалитеты Флорида и Прадера, где наиболее ощутимо присутствие ФАРК (Революционные Вооружённые Силы Колумбии — Армия Народа).
Самое большое впечатление – люди Колумбии. Очень гостеприимные, искренние, доброжелательные, трудолюбивые и красивые. Ничего общего с навязываемым Голливудом образом колумбийцев, которые изображаются трафикантами, бандитами и, в лучшем случае, проститутками. Страна очень красивая и разнообразная. Колумбия вообще похожа на микромодель всей Латинской Америки – из-за смеси традиций, культур и пейзажей. А после настоящего колумбийского кофе трудно заново привыкать к прочим кофеям. Однако, говорить на политические темы с незнакомыми людьми невозможно.
- Собственно, мы перешли к политической теме. Какова сейчас политическая и военная ситуация в этой очень специфической стране?
- Если говорить о внешнеполитическом аспекте, то все достаточно просто. Колумбия - ближайший партнер... хотя нет, партнерство предполагает какое-то равенство… точнее сказать – ближайший военный филиал США. А также - плацдарм для давления и, возможно, вторжения в сопредельные Венесуэлу и Эквадор. США оказывают правительству Колумбии неограниченную военную помощь в борьбе с "угрозой терроризма". Хотя официально правительство не признает наличия в стране вооруженного конфликта.
- По сути, гражданской войны?
- Для признания гражданской войны было бы необходимо признать статус партизан, как противоборствующей стороны. И обязаться соблюдать все международные конвенции. Сегодня авиация и артиллерия почти в половине департаментов страны круглосуточно бомбит сельву, но официально правительство отрицает наличие в стране «вооруженного конфликта». Партизан проще объявить бандитами и террористами, поставив их вне закона. И за любой несанкционированный правительством контакт (даже просто беседу) с партизанами можно сесть в тюрьму как за пособничество терроризму. В то же время партизаны контролируют часть территории, хотя и гораздо меньше чем раньше. Реальная власть в большей части провинций - это ультраправые боевики-парамилитарес, наподобие эскадронов смерти, или партизаны из ФАРК и ЭЛН. Чтобы попасть во многие деревни, надо спрашивать разрешения именно у этих структур. Иногда они говорят «да». Но часто и – «нет». Если сунешься без разрешения - это чревато проблемами.
У власти в стране - правое правительство Урибе, пользующееся поддержкой более 80% населения. В прошлом, будучи провинциальным мэром, президент Альваро Урибе был одним из создателей групп ультраправых боевиков. Согласно официальной мифологии, считается, что его отца убили партизаны из ФАРК при попытке похищения. Но на самом деле его убили наркоторговцы во время своих внутренних разборок – он сотрудничал с Пабло Эскобаром, известным лидером одного из наркокартелей. Но на эти темы в Колумбии лучше не говорить.
Основное занятие ультраправых боевиков – уничтожение партизан и сочувствующих им людей, а заодно и всех профсоюзных активистов и инакомыслящих. А также – активный наркотрафик. Их тренировала и вооружала колумбийская армия. Урибе – выдвиженец парамилитарно-трафикантских кругов. Это такой общий контекст колумбийской драмы.
- В чем состоит причина популярности режима Урибе? Это своего рода общественно-политический мазохизм?
- Урибе – прекрасный актер. И популист в полном смысле этого слова. Он прекрасно пользуется подконтрольными ему СМИ. Как Фухимори – но более осторожно. И создает имидж очень серьезного и ответственного политика. ФАРК и вообще левые партизаны непопулярны в уставшей от насилия стране. И в глазах обывателя Урибе - первый президент, который с ними успешно борется, занимая крайне жесткую позицию. Он убедил колумбийцев в том, что главная проблема страны – ФАРК, и что в случае победы над ФАРК жизнь изменится к лучшему. Хотя, это, конечно, глупости. При чудовищно несправедливом распределении земли, которое не изменилось за последние 100 лет. С ФАРК или без ФАРК крестьянское недовольство не прекратится – тем более с нынешним контекстом неолиберальных реформ. Из более чем 36 000 колумбийцев, погибших насильственной смертью в прошлом году, жертвы внутреннего военного конфликта составляют около 8%. Из них на совести ФАРК не более 2%. Остальных убили парамилитарес и армия. Парамилитарес убивают на порядок больше, чем партизаны. Армия убивает многих по подозрению в том, что они – партизаны, хотя это не так. Но в колумбийской глубинке правосудие – вещь очень относительная. А родственники убитых обычно боятся бороться за правду.
- СМИ об этом не говорят?
- Нет. Колумбийские СМИ полностью подчинены интересам олигархии и правительства. А международные агентства, наподобие СNN, – соответственно, имеют свое собственное начальство. Кроме того, есть еще один нюанс – формально, правительство борется и против парамилитарес. СМИ утверждают, что несколько лет назад парамилитарес разоружились и предстали перед судом. Но командиры парамилитарес - личные друзья военных командиров и политиков высшего эшелона. И всех их объединяет традиционная идейная близость, а также связи с США. Важен и «экономический» момент – почти 80% мирового кокаина производится в Колумбии и более 80% его рынка приходится на США. Все плантации коки в Колумбии нелегальны, но почти все пригодные для выращивания коки места страны засеяны кокой. И для большинства крестьян этой зоны кока - единственный реальный источник дохода.
- Все независимые наблюдатели утверждают, что правительство не борется с производством и трафиком кокаина.
- Формально правительства Колумбии и США союзники по борьбе с кокой. Но это просто смешно, если посмотреть на реальную ситуацию. Кроме того, нужно понять: если крестьяне будут выращивать помидоры или бананы, они умрут от голода. Нет ни инфраструктуры дорог, ни кредитов, ни господдержки. Ничего подобного нет. А репрессивная политика против наркотрафика только повышает рентабельность бизнеса. Причем, главная прибыль наверняка остается в Штатах. Сегодня парамилитарес и партизаны воюют между собой за зоны плантаций. А крестьяне оказываются под перекрестным огнем и бегут, оставляя свои земли. Сейчас всего в колумбийских городах и соседних странах находится около 5 миллионов перемещенных колумбийских крестьян (только в Венесуэле их больше 2 миллионов).
- Перейдем к теме партизан ФАРК. Ты был в стране во время освобождения Ингрид Бетанкур и ряда прочих заложников. Правдива ли официальная версия правительства Урибе? И в каком положении находятся сейчас колумбийские партизаны?
- Ни у одного нормального человека не вызовет сомнений справедливость требований ФАРК. Но их методы, особенно – начиная с середины 80-х, все больше отходят от того, что многие из нас привыкли считать революционной этикой. На мой взгляд, одна из причин этого в том, что в какой-то момент военный критерий возобладал над политическим. То есть влияние в руководстве ФАРК стало больше зависеть от военных достижений, чем от ясности идей. Так появились персонажи наподобие Моно Хохоя (это сегодня второй человек в иерархии движения). Как известно, сейчас ФАРК формально руководит Альфонсо Кано, антрополог по образованию. Среди лидеров и Тимолеон Хименес, больше известный как «команданте Тимошенко».
В провинции, где идут бои, гибнут не олигархи и генералы, а рядовые солдаты, полицейские и парамилитарес, насильно загнанные в эту организацию, - те же дети народа, во имя которого ФАРК борется. Есть случаи казней крестьян по подозрению в сотрудничестве с парамилитарес. А крестьяне вынуждены сотрудничать и с теми и другими, иначе их просто убивают. Поэтому в народе нет «обожания» ФАРК.
Руководство ФАРК, начиная с 80-х, взяло курс на быстрый рост рядов организации. В партизаны попало много подростков и совершенно случайных людей – и все это без особой идеологической работы. Приоритет был военный, а для многих голодных крестьян вступление в партизаны было чисто практическим выходом: им гарантировалась пища, они получали оружие и некий статус. До этого же они были просто голодными и беззащитными. На территории всей страны организация настолько разрослась, что контролировать действия каждого командира из центра стало фактически невозможно. Потом начались похищения всех без разбора с целью выкупа. Для бедного крестьянина, человек из города, у которого свой дом и машина, это уже – буржуй, с которого можно снять деньги на дело революции. А если он отказывается их давать тогда это враг.
Необходимо учитывать и то, что в те же 80-е ФАРК попыталась частично легализоваться и создала легальную партию Патриотический Союз. Партизаны – точнее, их лучшие политические кадры, - спустились с гор, сложили оружие и занялись политикой в городах. В течение полугода эскадроны смерти убили 5 000 из них – то есть, большинство. Это был четкий сигнал для тех, кто оставался в горах. После этого и начались похищения – как метод. Что оттолкнуло от партизан большую часть общества. Говорят, Моно Хохой убедил Маруланду в том, что похищенных военных и политиков можно будет обменять на пленных партизан. Если это было маловероятно еще тогда, то с приходом Урибе к власти это стало совершенно невозможно. В результате, имея в своих руках почти тысячу похищенных ("удерживаемых"), которых надо было охранять, кормить, лечить, геррилья потеряла мобильность. Партизаны начали терять территории и отступать в горы и сельву. Похищенные часто содержатся в очень тяжелых условиях, это не пропаганда Урибе, а реальность. Но, в отличие от армии и парамилитарес, их не пытают и не режут бензопилами – это тоже правда.
- Давай перейдем к нашумевшей истории с освобождением заложников во главе с Бетанкур.
- Правительство много раз давало понять, что никакие договоренности с партизанами его не интересуют. Ставка - на безоговорочную капитуляцию. Партизанский командир Рауль Рейес был убит тогда, когда ФАРК при посредничестве Чавеса в одностороннем порядке освобождали похищенных. Продолжение этого процесса мешало имиджу Урибе.
После предварительных контактов, переговоров и гарантий Ингрид Бетанкур и 14 человек с ней, самые важные из пленников, были собраны в одном месте. В этой операции армия использовала символы Красного креста и ТелеСур (независимого боливарианского телеканала с центром в Венесуэле), что является грубейшим нарушением Женевской конвенции. Говоря проще, ФАРК обманули. А это еще один сигнал для еще большего недоверия. А оставшиеся там сотни заложников теперь уже никого не интересуют, кроме их родственников. И чем больше их погибнет в руках ФАРК, тем больше пропагандистских сливок снимет Урибе.
Думаю, неслучайно и то, что операция по освобождению Бетанкур и остальных, в числе которых трое американских граждан, произошла примерно через неделю после того, как Урибе, в очередной раз нарушая конституцию, выдвинул себя на третий президентский срок. Успешное шоу фактически обеспечило ему переизбрание; в течение нескольких часов его рейтинг подскочил с 78 до 84%.
ФАРК переживает очень серьезный кризис. Но говорить, что они уже почти разгромлены, очень преждевременно. Есть еще один момент: правительство Урибе всячески стимулирует массовое стукачество. На всех остановках и в аэропортах предлагаются многомиллионные компенсации за информацию о "главарях террористов". И в нищей голодной стране (я имею в виду реальных колумбийских крестьян, а не туристические районы Боготы или пляжи Картахены) это довольно эффективно. В стране много усталости от насилия и много страха перед властью. О реальности Венесуэлы в Колумбии никто ничего толком не знает, кроме жителей приграничных городов, где простой народ любит Чавеса. Но обычный колумбийский гражданин верит в карикатурный образ Чавеса, навязанный ему через подконтрольные правительству и олигархии СМИ. Здесь надо отдать должное Урибе – он ловко пользуется каждой ошибкой или неуклюжей фразой Чавеса.
- Почувствовал ли ты разницу, переехав из Колумбии в Венесуэлу?
- Я попал в другой мир. В Колумбии люди брошены, никому не нужны. В Колумбии в воздухе – страх. Бедняки никем и ничем не защищены. Полное отчаяние и безысходность. Я понимаю, что это выглядит пропагандистским клише, но в Венесуэле всем на самом деле гарантированы бесплатная медицинская помощь, образование и пища. Для бедняков, составляющих большую половину страны, – это означает кардинальное изменение жизни. И все это началось 10 лет назад с приходом к власти Чавеса, и поэтому народ его любит.
Все свободно обсуждают любую тему. Нет страха. И главное – НАРОД ОРГАНИЗОВЫВАЕТСЯ (выделено – О.Я.). Есть масса серьезных проблем, но дай Бог проблемы такого уровня Колумбии!
Изнутри Венесуэлы многое воспринимается по-другому... Вопросы, наподобие того, сколько можно оставаться Чавесу у власти, сколько ему можно переизбираться, теряют смысл, когда реально видишь, что на этом этапе революционного процесса именно он является лучшим гарантом необратимости процесса. И отношение к нему народа - это не столько «поддержка» или «доверие», сколько именно «любовь»: его воспринимают скорее как близкого родственника, чем как политика.
Я понимаю, насколько зыбко и уязвимо все, что зависит от одного-единственного человека, но сегодня в Венесуэле это именно так. И это тоже необходимо будет преодолеть.
Среди наиболее срочных венесуэльских проблем я бы в первую очередь назвал коррупцию и бюрократию в правительстве. Они стали большей угрозой революционному процессу, чем внешняя оппозиция и Буш. По существу, это - пятая колонна. Эти чиновники делают вид, что поддерживают процесс, потому что сегодня в Венесуэле есть большие деньги и им это выгодно. Причем, сети коррупции существуют во всех сферах - среди политиков, военных, бизнесменов, полиции. Очень большая преступность, полиция насквозь коррумпирована, органы власти часто неэффективны.
Но исход борьбы решит только одно – степень организованности народа «снизу». И я видел своими глазами, как это происходит. Например, чтобы получить государственные кредиты или финансирование социальных проектов, необходимо создавать организации: кооперативы, квартальные советы. И это все действует. И все обсуждается. Крестьянам возвращают землю, передают технику, технологии и выделяют беспроцентные кредиты.
Венесуэла становится самой читающей страной региона: в прошлом году там было куплено больше книг, чем в Аргентине, хотя раньше венесуэльцы почти не читали.
И как еще одно подтверждение серьезности венесуэльской революции – у венесуэльских берегов стоит приведенный в состояние повышенной боевой готовности Четвертый флот США... активированный полгода назад впервые после II Мировой войны.
- Мировые СМИ много говорят о Чавесе как о враге свободы слова. Так ли это?
- Находясь в Венесуэле, мы наблюдали почти полное господство оппозиционных СМИ. Их война против правительства Чавеса не прекращается. Если в Чили в руках правительства Альенде было сосредоточено 30% СМИ, а под контролем правой оппозиции находилось 70%, то в Венесуэле при "ужасной диктатуре Чавеса" у правительства не более 20% СМИ, а у оппозиции – 80 процентов. Причем пресса оппозиции финансируется извне. Вообще, если здесь в чем-то можно обвинить правительство Чавеса, то только в излишней мягкости. В Венесуэле находится много ультраправых боевиков из Колумбии, которых нанимают помещики, чтобы убивать крестьянских активистов. Парас раздают бесплатно наркотики в бедных кварталах. В студенческом городе Мерида колумбийские парамилитарес с оружием участвовали в студенческих протестах и стреляли в полицию, провоцируя ее на ответ. Венесуэльская юстиция очень медлительна, а все адвокаты - из оппозиции. Чавес же требует действовать только по закону. Многие народные организации ждут от него более решительных действий.