Notcoin — будущий дроп от TON/Telegram

Как обретают бессмертие (к 40-летию со дня гибели Эрнесто Че Гевары)

Виталий Дзюба
7 Октября 2007г.
«Я снова сжимаю коленями бока Росинанта, облачившись в доспехи, пускаюсь в путь... Многие назовут меня искателем приключений, и это так. Но только я авантюрист особого рода, из той породы, что рискуют своей шкурой, дабы доказать свою правоту...» Это строки из прощального письма Че Гевары, написанного перед тем, как весной 1965 года он исчез из Гаваны. Исчез для того, чтобы 8 октября 1967 года погибнуть в Боливии, но обрести бессмертие.

Начало пути


Эрнесто Гевара де ла Серна, пятый ребенок в семье, родился 14 июня 1928 года в Аргентине. Отец, Эрнесто Гевара Линч, был архитектором и владельцем плантации мате, а мать, донья Селия де ла Серна, происходила из рода последнего испанского вице-короля Перу. Эрнесто уже в детстве решил: у каждого мужчины должна быть своя война. Первую войну он объявил астме. Из-за болезни он почти не ходил в школу, сидел дома и много читал. В результате получил широкое образование и свободное владение французским.

Кстати, именно из-за астмы Эрнесто решил стать врачом. Несмотря на запреты врачей, он упорно занимался футболом и регби. Понимая, что одного упрямства для поединка с астмой мало, начал закалять волю. На парапете моста, на 20-метровой высоте, вставал на руки и держал равновесие.

В декабре 1951 года Гевара вместе со своим другом Гранадо отправился в путешествие на мотоцикле. Друзья посетили Чили, Перу, Колумбию и Венесуэлу. Путешествие позволило юноше увидеть и оценить неприглядные стороны латиноамериканской действительности. А их было в избытке: страшные рудники, где люди заживо сгнивали за двадцать сентаво в день, нищие деревни, сожженные дезертирами гасиенды и крестьян, у которых отняли землю, голодные дети. Гевара задумывается над социальными проблемами и начинает говорить о «единой Латинской Америке».

Яркие сцены этого путешествия талантливо отражены в фильме «Дневник мотоциклиста», который и сегодня производит впечатление на всех, кому не безразличны горе и страдание угнетенных.

В 1954 году Че участвовал в сопротивлении империалистической интервенции в Гватемале. Затем уехал в Мексику, где и познакомился с Фиделем Кастро. Это знакомство определило всю его дальнейшую жизнь.

Куба


В конце ноября 1956 года Че Гевара вместе с Фиделем Кастро высаживается на Кубе с целью свержения диктатуры американского ставленника Фульхенсио Батисты. Отряд попадает в засаду, и из 82 бойцов, высадившихся на берег, осталось в живых 12. Среди них и раненный в шею аргентинский врач. Эрнесто, которому в ту пору было всего лишь 29 лет, бросив единственный комплект медикаментов, спасает ящик с боеприпасами, - отныне ему надлежит быть солдатом.

Он стал хорошим солдатом и командиром. Именно его Восьмая колонна повстанцев прошла половину острова и открыла второй фронт в горах Эскамбрая. А затем его подразделения 1 января 1959 года берут штурмом город Санта-Клара и тем самым открывают путь на Гавану. Через два дня колонна Че вступила в кубинскую столицу. Здесь же на Кубе Эрнесто стал Че — это прозвище ему дали кубинцы. От непривычного для них аргентинского обращения «Че!» («Эй ты!») он так и не избавился.

После победы Че трудится в качестве директора национального банка, министра промышленности и сельского хозяйства, на дипломатическом поприще. Он – второй после Фиделя Кастро человек в государстве. Че вводит правило, по которому все руководители должны отработать один месяц в году на рядовых должностях, ездить в «поле» и рубить сахарный тростник, - чтобы правительство не отрывалось от народа. В 1961 году Че руководил отражением высадки контрреволюционеров, а де-факто американской агрессии в Заливе Свиней. В 1965 году он оказывается в Конго, а в 1966 году – в Боливии, где спустя год погибает.

«Алжирская речь»


Существуют различные версии того, почему Эрнесто Че Гевара покинул Кубу. Одни утверждают, что Куба оказалась чересчур маленькой страной для двух столь крупных и ярких личностей как Кастро и Гевара. Другие считают, что Гевара серьезно не относился к советской концепции мирного существования двух мировых систем и верил в то, что ему удастся зажечь огонь революции сначала в Латинской Америке, а затем и на других континентах, что неудачу в Конго он рассматривал только как частный случай.

Третья версия связана с тем, что будто бы советские власти добивались, чтобы он навсегда покинул Кубу. Мол, все дело в так называемой «алжирской речи» Гевары. Что же произошло в Алжире?

24 февраля 1965 года, во время Второй афро-азиатской экономической конференции, Че произнес речь, в которой выразил свои взгляды на взаимоотношения между социалистическими странами и странами третьего мира. Че подверг сомнению социалистическую природу стран социалистического лагеря, обвинил их в эгоизме и скрытом переходе к капиталистической экономике.

Гевара, в частности, сказал: «Мы считаем, что братские отношения обязывают сильные страны помогать зависимым и развивающимся странам и строить с ними отношения, забыв о «взаимной выгоде» и мировом рынке, торгашеские цены которого разоряют и без того бедные государства. Как можно говорить о «взаимной выгоде», когда и на сырье, добытое с таким трудом бедными странами, и на технику, созданную на гигантских автоматизированных за-водах, установлены одни и те же цены мирового рынка? Если мы введем подобные отношения между государствами с большим индустриально-техническим потенциалом, и нациями, еще не вышедшими на столь высокую ступень развития, мы признаем, что развитые социалистические страны являются в определен-ном смысле пособниками империалистов».

Позже французский философ и политик троцкистского толка Даниэль Бенсаид утверждал, что «речь, произнесенная в Алжире – подлинный обвинительный акт «социалистическим странам», не реализовавшим на практике принципы международной солидарности. Неслучайно после своего возвращения на Кубу из Алжира Че уже не появлялся на публике».

По его мнению, «представляется, что советские руководители дали кубинцам ясно понять: Че стал отныне нежелательным человеком и не может больше представлять кубинскую революцию за рубежом в качестве кого бы то ни было, т.е. его следует убрать или найти ему другое занятие».

Я склонен судить несколько иначе. Помощь со стороны СССР и других социалистических стран была, и немалая. Вряд ли Че мог представлять ее истинные масштабы, тем более, что в Москве, по известным причинам, не всегда делились полной информацией с кубинскими друзьями. С другой стороны, это были сложные годы, когда СССР добивался военно-стратегического паритета с США, и не мог в силу этого увеличивать объемы помощи странам антиимпериалистической направленности.

Впрочем, Виталий Воротников, в прошлом – посол на Кубе, а затем премьер РСФСР, признавал, что «мы знали о сложном отношении, которые складывались между Фиделем Кастро и Никитой Сергеевичем Хрущевым, бывшим первым секретарем ЦК КПСС. Эти отношения были неоднозначными. С одной стороны, Хрущев его хвалил, возвышал, а с другой - сделал немало таких шагов, которые повредили и Кубе, и личности Фиделя, и нашим отношениям с Кубой...»

Причем, говорил он не только Карибском кризисе 1962 года, но и о «наплыве наших советников на Кубу, которые не очень деликатно вмешивались во внутренние дела страны, навязывали кубинским специалистам какие-то решения, никак не связанные ни с укладом жизни на острове, ни с традициями местного населения. Это продолжалось довольно долго». Возможно, в этих условиях Че Гевара считал невозможным руководить и далее кубинской экономикой.

«Он верил, что достаточно поднести спичку»


Поэтому, скорее всего, целый комплекс причин сыграл роль в том, что в 1967 году Гевара оказался в Боливии. В конце концов, экспедиция в Боливию вполне отвечала его же лозунгу: «Создать два, три, много Вьетнамов». Известно, что в самом начале знакомства с Фиделем Кастро он говорил, что после победы революции на Кубе отправится в другие страны.

Известный советский и российский журналист-международник Хуан Кобо об этом писал: «Он верил, что достаточно поднести спичку вооруженного восстания к накопившемуся пороху народного недовольства, как это взрывчатое вещество вспыхнет». «Не всегда нужно ждать, когда созреют условия для революции. Партизанский очаг может эти условия создать», - говорил сам Че.

При этом Че никогда не считал, что его точка зрения на мировой революционный процесс является единственно верной. Он говорил, что «многие падут жертвами ошибок». Ошибки он совершал и сам, причем немалые. Сложно, например, было думать, что в экваториальных джунглях Восточной провинции Конго можно найти революционно настроенную массу. Или, что забитые многими веками угнетения индейцы Боливии немедленно проявят себя в качестве марксистов. В таких случаях, как говорил Гевара, «участь революционера-авангардиста возвышенна и печальна...»

Кстати, тогдашний лидер Египта Гамаль Абдель Насер, который искренне уважал убитого конголезского премьера Патриса Лумумбу и позаботился о его детях, предупреждал Гевару, что ничего хорошего у ничего не получится. Вскоре Че в этом убедился: многие конголезцы оказались не способны даже научиться стрелять. А если и брались за автомат, то с закрытыми глазами до тех пор жали на спусковой крючок, пока магазин не оказывался пуст. В конце ноября 1965 года после ряда столкновений с наемниками из ЮАР, которыми командовал майор Хор, известный также под именем «Бешеного Майка», Че вывел свой отряд из Конго.

В мае 1966 года участники боевых действий в Конго собрались в Гаване и после этого началась подготовка экспедиции в Боливию. В июне Че Гевара под именем «команданте Рамон» был уже в Боливии. С самого начала пришлось необыкновенно трудно.

Боливийская трагедия


Дело в том, что как раз перед его появлением в стране была проведена земельная реформа, и крестьяне-индейцы, часто вообще не понимавшие испанский язык, не восприняли обещания революционеров дать им землю. Наоборот, они даже оказывали помощь правительственным войскам, тем более что ядро отряда составляли не боливийцы, а кубинцы и перуанцы. Местные коммунисты в поддержке отказали, поскольку считали такое выступление несвоевременным. Кроме того, они не были согласны с тем, что Че, будучи иностранцем, решил возглавить революционную борьбу в масштабах всей страны.

Вскоре в Ла-Пасе знали, что в стране находится Че Гевара – в руки властей попал джип его связной с документами. В этой ситуации Фидель Кастро рекомендовал Че свернуть операцию, но тот отказался. Вскоре пришлось иметь дело с местными «рейнджерами», которых обучили американцы. Петля окружения стала стягиваться. Операция координировалась из Вашингтона. План ее проведения был утвержден президентом Линдоном Джонсоном вместе с директором ЦРУ Ричардом Хелмсом.

Четыре месяца вся армия и авиация Боливии под руководством американских советников ловили один неполный взвод кубинцев. В бою под затерянным в боливийской глуши селением Лас-Игерас Че Гевара был ранен автоматной очередью в ногу и попал в плен. Приказ о его казни пришел из Вашингтона на следующее утро. В здание местной школы, куда его поместили под охраной, вошли несколько «рейнджеров» и в упор расстреляли пленника, который умер со словами «Стреляйте, трусы!»

ЦРУ хотело быть уверенным, что убитый - именно тот самый команданте, поэтому ему отрезали кисти рук. Тело привязали к лыже вертолета и перевезли в селение Вальегранде, где выставили труп на обозрение. Посмотреть на похожего на Иисуса Христа Че начали сходиться паломники, а Че Гевару нарекли Святым Эрнесто, покровителем деревни. Тело пришлось срочно захоронить. Долгие годы месторасположение могилы хранилось в тайне.

Впоследствии отставной генерал Марио Варгас Салинас, бывший тогда офицером 8-й дивизии боливийской армии, рассказал, что он вместе с неким Тиконой получил приказ сопровождать автофургон с трупами Че Гевары и еще шести партизан. Они доехали до местного аэродрома. После этого, рассказал генерал, «Тикона подъехал на экскаваторе к посадочной полосе, вырыл в ней яму, подогнал фургон и сбросил туда трупы, а затем, снова пересев на экскаватор, забросал их землей и утрамбовал».

Только в 1997 году останки команданте и его последней возлюбленной и жены Тани Бидер были перевезены на Кубу и захоронены в мавзолее в Санта-Кларе, городе, где Восьмая колонна Че одержала решающую победу над батистовцами.

Он ставил перед собой сверхзадачу


Че очень любил нашу страну, российскую культуру. Первую свою жену Гевара встретил в Гватемале и выбрал по принципу: читала ли она его любимых Толстого, Достоевского, Горького. А четвертая - Таня Бидер - была дочерью советской гражданки Надежды Бидер и немца Эрика Бунке, учителей, коммунистов, бежавших в 1935 году в Аргентину от немецкого террора, а затем, в 1952 году, вернувшихся в ГДР. Настоящее имя ее – Айде-Тамара, а Таня – псевдоним, взятый в честь Зои Космодемьянской.

А не любил он Михаила Суслова, и понятно, почему. В 1960 году в интервью американскому журналу "Look" Гевара сказал: «Нет, я не ортодоксальный марксист: предпочитаю определять себя как революционного прагматика. Мне нравится анализировать факты по мере их появления. Я не сторонник жестких схем». Хотя Маркса Гевара знал, и неплохо.

Фидель Кастро, вспоминая о времени знакомства с Эрнесто Гевара, говорил: «Че имел более зрелые, по сравнению со мной, революционные взгляды. В идеологическом, теоретическом плане он был более образован. По сравнению со мной он был более передовым революционером». Судя по всему, Че должен был показаться Фиделю «теоретиком» – знатоком Сартра и Маркса, и вызвать огромное уважение. Похоже, что Че сыграл заметную роль в идейной эволюции Фиделя Кастро и «Движения 26 июля» в целом.

За свою жизнь Че успел больше, чем многие из тех, кому был отпущен более долгий срок. Жан-Поль Сартр назвал Че Гевару самым совершенным человеком своей эпохи. Наверное, не только своей - любой. По той простой причине, что, как и Карл Маркс, он ставил перед собой сверхзадачу – освобождение человечества.

И поэтому эпоха Че Гевары не прошла. Она только появилась на горизонте, и вскоре грядет к нам. То, что сегодня происходит в Боливии, Венесуэле, других латиноамериканских странах – это прелюдия к продолжению дела Че Гевары. Иными методами и средствами, другими людьми, но продолжение.

Дух Че Гевары присутствует и в Украине. Борьба с «оранжевыми» силами, которая продолжается, это, одновременно, борьба против империализма в худшей его версии – американской, то есть тоже продолжение дела легендарного команданте.

Виталий ДЗЮБА, Украина

См. также Посмертие Че
Поделиться
Ссылка скопирована!