ЗАГЛЯНИТЕ В КОМНАТУ ПОЭТА
Загляните в комнату поэта.
Если считать от порога,
то до моего сердца —
пятьдесят ступенек нищеты.
Поднимитесь по ним.
Потом — налево.
Если по пути
вы встретите мою маму,
которая вяжет платок нежности
на плечи моей печали,
спросите у нее,
как пройти в комнату поэта.
Если встретите Эвелину,
которая остановилась взглядом
на умирающей в корчах весне,
спросите у нее,
где проживает моя душа
и как пройти в комнату поэта.
Если вам встретится рыдающая
радость,
а также море песка,
спросите у песчинок,
куда вам идти,—
и вы попадете в комнату поэта:
вот она — стул и лампа,
одна чернильница с кровью,
другая — с разлукой,
в углу — паутина, в которой
запутались чьи-то пыльные слезы,
а на столе — бумага,
и на нее уронило тяжелую голову
время.
Загляните в комнату поэта.
Не поленитесь — вглядитесь
в эту комнату поэта.
От моего сердца
до каждого сердца
ведут пятьдесят ступенек терпенья.
Взлетите по ним, товарищи!
(А если меня
не застанете —
спросите, где я сегодня
зажигаю костры и пожары.)
ПЕЧАЛИ МОИ
Все мои печали этой ночью
кружат надо мной, словно вороны,
Бог его знает как,
я позабыл о своих ближних.
Все мои печали нынче
кружат надо мной, как вороны.
Надо бы оборвать лепестки
у других — не моих — роз.
Надо бы сказать о том,
как тоскует моя мама
по ливню и свету,—
и я бы тогда стал
таким безутешно нежным,
что нежность моя бы зарделась.
Или, чтобы вдохнуть счастье,
надо бы сказать о странах,
где человек взлетел на крыльях
человечности
до высоты человека.
Надо бы говорить об этом
или рыдать о другом.
А я сегодня печалюсь
о себе самом — прости же,
прости меня, душа моя,
прости.